может человек так легко и быстро забыть человека? Если верить китайскому языку, значит, ты меня совсем не любишь. Разве я не говорил тебе, что любовь по-китайски называется Hsiang Shi, что означает "Взаимное безостановочное мышление"?"
В канун Рождества, обнаружив, что еще один день прошел без новостей от нее, он написал: "Боже, спаси меня, Микки, любовь моя! Только сегодня днем я спрашивал у людей, как получить пропуск на посещение "захваченных территорий", и прикидывал, как достать деньги, достаточные для того, чтобы выбраться из Шанхая, и воспоминания... О, Я ТАК СКУЧАЮ ПО ТЕБЕ!"
Для Микки Синмай был привычкой, от которой она отказалась, как от опиума. Воспоминания о нем вызывали теплые чувства, но не страстную тоску. В Гонконге она начала строить новую жизнь. Она сняла квартиру на Мэй-роуд, тогда самой верхней улице района Мид-Левелс, и наняла нового повара, достойного кантонца по имени А Кинг. Мистер Миллс был отправлен на побережье в сопровождении австралийки. Вскоре к нему присоединились еще четверо симов, которые с удовольствием проводили время, совершая набеги на фруктовые деревья и кухни соседей Микки, за которыми внимательно наблюдал полковник, державший подзорную трубу на доме напротив. А под Новый год она смогла сообщить Чарльзу, что беременна.
Гонконг 1941 года, Чарльз знал это лучше многих, не был местом для создания семьи. Как оказалось, он был не просто ученым в хаки, но и главой военной разведки Гонконга. Британцы решили, что эта колония, как и Шанхай, беззащитна перед лицом японской военной машины. Гарнизон был жалко мал, а в случае осады водоснабжение могло быть почти мгновенно перекрыто. Британским женщинам и детям было приказано эвакуироваться из города (хотя многие находили предлоги, чтобы остаться), в то время как американцам было разрешено остаться. Чарльз опасался, что ему, как и британскому флоту на Дальнем Востоке, будет приказано двигаться дальше, в Сингапур. Микки, готовясь к такому переезду, подписала контракт на написание биографии Стэмфорда Рэймса, основателя поселения, который, как она с радостью узнала, тоже любил компанию гиббонов.
По мере развития беременности Микки обнаружила, что многие из тех, кого она знала в Шанхае, также нашли убежище в Гонконге. Там был Рьюи Элли, рыжеволосый фабричный инспектор из Новой Зеландии. Агнес Смедли, как выяснила Микки, была единственным в своем роде членом миссурийской мафии: она родилась в квакерской усадьбе в деревне Осгуд, штат Миссури, недалеко от границы с Айовой. До своих длительных путешествий с китайскими коммунистическими войсками Смедли писала для "Манчестер Гардиан" и "Франкфуртер Цайтунг". В том году Микки также проводил время с Эрнестом Хемингуэем и его новой женой Мартой Геллхорн. Несмотря на то, что они отправились в медовый месяц, Геллхорн также получила задание освещать ход войны для журнала Collier's. Хемингуэй, уставший после двух лет написания и продвижения "По ком звонит колокол", заключил контракт на серию репортажей для леворадикальной газеты PM в Нью-Йорке. Прилетев из Гонолулу на роскошной летающей лодке Pan Am, Геллхорн отправилась в Чангкинг, а Хемингуэй - в Гонконг.
Лобби отеля - его штаб-квартира.
"U.C.", как Геллхорн называла Хемингуэя (в переводе "Невольный компаньон"), также стал большим другом, по ее словам, "огромного вежливого бандита из Чикаго по имени Коэн, которого U.C. считал наемным убийцей какого-то китайского военачальника". На самом деле бандитом был канадец "Двустволка" Коэн. Он родился не на той стороне рельсов и обращается ко мне "Моддом", и я его люблю", - писала она Александру Вулкотту из "Нью-Йоркера". Хемингуэй был настолько впечатлен экстравагантными рассказами Коэна о защите Сунь Ятсена, что заговорил о написании целой книги, посвященной его истории жизни*.
Коэн устроил для пары встречу с леворадикальной мадам Сун - Хемингуэй в частном порядке называл ее единственной "порядочной" сестрой Сун - и, хотя в частной беседе он называл Чан Кайши "тучей", посоветовал им провести время в националистической армии. Вскоре они начали возмущаться своей ролью внедренных журналистов в армии, которая явно была погрязшей в коррупции. В Чунгкинге была организована тайная встреча с Чжоу Энь-лаем. Их привели с завязанными глазами в маленькую, выбеленную комнату, и они слушали правую руку Мао Цзэдуна до тех пор, пока не "напились до потери сознания".
"Мы считали Чоу победителем", - пишет Геллхорн в своих мемуарах. "Единственный действительно хороший человек, которого мы встретили в Китае; и если он был образцом китайских коммунистов, то будущее было за ними".
Геллхорн, уроженка Сент-Луиса, была еще одним уникальным членом миссурийской мафии. (Во время двадцатипятичасовой поездки на поезде через провинцию Кантон Геллхорн поспорила со своим новым мужем, что единственный другой кавказец в поезде был из Сент-Луиса. Хемингуэй принял пари и проиграл двадцать китайских долларов). По ее собственному признанию, она не ладила с другими женщинами; но Микки, которая была старше ее на три года, стала исключением. Хемингуэй писал ее матери: "М. очень счастлива, обращается с мужчинами как с братьями, а с женщинами как с собаками". В своих мемуарах Геллхорн возразила: "Я помню только Эмили Ханн с сигарой и очень умную на Востоке, и я никогда не была настолько глупа, чтобы относиться к ней с презрением".
Однажды днем Микки беседовал с Хемингуэем, , который сидел у отеля "Гонконг" и пил "Кровавую Мэри "*. Он узнал, что она беременна.
"Что будет с Чарльзом из-за этого ребенка?" - спросил он. "Не выгонят ли его из армии?"
"Они не решаются, - ответил Микки, - потому что он единственный человек, который умеет говорить по-японски".
Хемингуэй, судя по всему, не поверил. "Вот что я вам скажу, - сказал он. "Можете сказать им, что это мое".
В частном порядке он признался своему товарищу, ветерану гражданской войны в Испании, что британский гарнизон обречен. "Они умрут в ловушке, как крысы". События не заставили себя долго ждать, чтобы подтвердить предсказание Хемингуэя. 17 октября 1941 года первый ребенок Микки появился на свет путем кесарева сечения. (Микки, что неудивительно, настоял на том, чтобы оставаться в сознании, хотя и под сильной дозой морфия, и наблюдать за ходом операции). Карола Боксер была маленьким, но здоровым ребенком с огромными глазами. После месячного пребывания в госпитале они провели дома всего три недели, прежде чем 8 декабря 1941 года в Гонконг пришло известие о том, что
Японцы разбомбили Перл-Харбор.
"Воздушный шар поднялся", - сказал Чарльз Микки по телефону. "Пришло. Война".
Двенадцать дней спустя он лежал в овраге, истекая кровью, с пулей японского снайпера в груди.
Конец, когда он наконец наступил для анклавов Запада на Востоке, был антиклиматическим.
10 декабря торпедные бомбардировщики
